Проблема в том, что наши обиды, страхи, навязчивые мысли, сомнения, тревоги - это не мусор, а часть нас, делающая нас, собственно, нами. Жизнь "на пазитивчике" невозможна... разве только под по-настоящему ударными спидами.
А:А мне вот не хватает мотивации и я не знаю откуда ее взять.
Н: Ага, упороться и пожалеть себя.)
Потому что у тебя ненастоящее безделье.)
А: Мне не хочется жалости. Мне хочется видеть реальные промежуточные результаты
Но когда я до них дохожу, то они обесцениваются
Н: так не обесценится ли конечный результат, как сумма промежуточных?...
А: Вот так обычно и происходит
Н: или же это реальность: когда мы получаем желаемое, то перестаем его ценить...
А: Обычно за этим следует моральное удовлетвореннее или всякие плюшек, вроде свободного времени,денег или умений
Н: или наоборот, ты начинаешь думать, что мог бы заняться чем-нибудь более полезным в это время.)
А: Ага, к примеру поспать.)
Моя Н как всегда очень разумна. А я вот понимаю, что плюшек конкретно так не доложили. Или это не те плюшки, которые никак не меняют глобально проблематичные вещи. И тут ты и любого мужчину за все простишь, и людей которые тебя избивают, и использующий тебя коллектив, и чужие проблемы, сыплющиеся на тебя как из рога изобилия. Хоть прейскурант в пиццах заводи. Ты им аналитику - они тебе еду. Только это не так работает.
Потому что от брони отваливаются куски. Но это не важно, пока ты в ней можешь катиться вперед через холодный Ад прямиком на проблемы.
Мое солнце, и это тоже ведь не тупик, это новый круг.
Почву выбили из-под ног – так учись летать.
Журавля подстрелили, синичку выдернули из рук,
И саднит под ребром, и некому залатать.
Жизнь разъяли на кадры, каркас проржавленный обнажив.
Рассинхрон, все помехами; сжаться, не восставать.
Пока финка жгла между ребер, еще был жив,
А теперь извлекли, и вынужден остывать.
Мое солнце, Бог не садист, не Его это гнев и гнет,
Только – обжиг; мы все тут мечемся, мельтешим,
А Он смотрит и выжидает, сидит и мнет
Переносицу указательным и большим;
Срок приходит, нас вынимают на Божий свет, обдувают прах,
Обдают ледяным, как небытием; кричи
И брыкайся; мой мальчик, это нормальный страх.
Это ты остываешь после Его печи.
Это кажется, что ты слаб, что ты клоп, беспомощный идиот,
Словно глупая камбала хлопаешь ртом во мгле.
Мое солнце, Москва гудит, караван идет,
Происходит пятница на земле,
Эта долбаная неделя накрыла, смяла, да вот и схлынула тяжело,
Полежи в мокрой гальке, тину отри со щек.
Это кажется, что все мерзло и нежило,
Просто жизнь даже толком не началась еще.
Это новый какой-то уровень, левел, раунд; белым-бело.
Эй, а делать-то что? Слова собирать из льдин?
Мы истошно живые, слышишь, смотри в табло. На нем циферки.
Пять.Четыре. Три. Два. Один.